Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Насколько рационально обрабатывать такие маленькие партии? — спросил Фрегор.
— Меньше десяти штук, конечно, нерационально, — согласился капитан, — но при полной загрузке возникает давка и отдельные экземпляры выживают, — и вздохнул. — А тут уже реакция непредсказуема. После каждого такого инцидента приходится полностью утилизировать всю обслуживающую этот блок бригаду. А в этом контингенте и так сильная текучка.
Фрегор понимающе и даже сочувственно кивнул.
— Хотите отследить ещё партию? — предложил капитан.
— Есть интересные экземпляры? — оживился Фрегор.
— Обычный контингент, — пожал плечами капитан. — Запредельный возраст.
— Ну что ж, — словно нехотя, только из вежливости, согласился Фрегор.
Капитан кивнул немолодому рядовому, молча сидевшему у пульта со скучающим лицом. Тот, щёлкнув переключателем, закрыл дверь, снял трубку внутреннего телефона.
— Готовы? Запускайте.
Фрегор быстро, будто боялся, что его остановят, рванулся к двери и приник к окошку, почти прижался лицом и…
— Рыжий, — вдруг позвал он.
— Да, хозяин, — машинально откликнулся оставшийся стоять у стены Гаор.
— Иди сюда, — нетерпеливо подозвал его Фрегор.
И когда он подошёл… уступил ему место у окошка.
— Посмотри, Рыжий. Это интересно.
Что заставило Гаора выполнить этот невозможный, невероятный приказ? Привычка к послушанию, страх перед наказанием за неповиновение или… или любопытство журналиста, сознание обязанности увидеть всё? Что бы это ни было, но Гаор шагнул вперёд, встал перед окошком и смотрел.
Капитан и рядовой переглянулись, но, разумеется, возражать инспектору из Дома-на-Холме не стали. И сейчас они молча смотрели. На застывшего перед смотровым окошком газовой камеры рыжего побледневшего раба и жадно наблюдающего за ним инспектора в штатском сером костюме.
Лицо Фрегора было таким, что рядовой потупился, а капитан отвернулся. Конечно, у человека бывают… странности, но не до такого же! Он что, не понимает? Да после увиденного раб попросту придушит его при первом же удобном случае. Надо же всё-таки думать, хотя чего и ждать от тихушника?
Гаор стоял и смотрел молча, с каменным неподвижным лицом. Да, он видел смерть, видел не раз, в разном обличье, но такого… дело не в смерти, а в том, кто умирает и почему. Нет, это убийство, и убийцы ему известны. Краем глаза он видел, что за ним следят, но каменную морду привык держать ещё в училище. Что, сволочи, подловить думаете? Хрен вам, не дамся. Прощайте, браты, простите, что не помог, но ничего, я ещё посчитаюсь. И за себя, и за вас. Прощайте, в Ирий-саду увидимся. Если пустят меня туда. А нет… так у Огня останусь, мне там многих встретить надо, чтоб рассчитаться. Прощайте. И простите меня. За кровь перелитую, за то… братья, я не сволочь, я ничего не знал.
Когда за стеклом всё затихло, он сам отошёл и встал на своё обычное место. Фрегор обернулся, пытливо вгляделся в его лицо, недоумённо пожал плечами и… словно забыл о нём, заговорив с капитаном уже о финансовых проблемах.
Потом… потом Фрегор по своему обыкновению прошёлся по всему конвейеру обработки и разделки трупов, полюбовался «печкой», проверил, как просеивают пепел, выбирая металлические сетки ошейников и несгоревшие останки… вплоть до фасовки мешков с удобрением для розничной продажи и брикетов с сырьём для переплавки. И по дороге домой опять болтал, возбуждённо рассказывая то, кого и как он подловит, то, как будет задыхаться и гореть Мажордом…
На этот раз Фрегору не захотелось ни в «Розочку», ни в «Парадиз», и в «Орлиное Гнездо» они въехали в сумерках.
— Ладно, Рыжий, — Фрегор задумчиво пожевал губами, прикидывая завтрашний день.
Гаор равнодушно ждал. Он давно перестал злиться на хозяина за его манеру — на полудюжину долей дюжина распоряжений. Чего с психа требовать?
— Ладно, — тряхнул головой Фрегор, — завтра выходной, развеемся, развлечёмся. Подашь «коробочку» к десяти. И возьмёшь у Мажордома малый набор для пикника.
— Да, хозяин, — откликнулся Гаор. — «Коробочку» к десяти, получить малый набор для пикника.
— Всё, отдыхай.
Фрегор выскочил из лимузина и побежал вверх по широким мраморным ступеням парадного входа, а Гаор поехал в гараж, размышляя над полученным приказом. Выезд в десять, «коробочка», набор для пикника и слова о развлечении… вроде, в самом деле, день отдыха, но у психа и отдых может обернуться и кровью, и смертью. А развлечения… Офицерам развлекалочки, а солдатам… ох, и большой кровью они на фронте оборачивались. Но… но хуже сегодняшнего не будет.
Времени до ужина как раз хватило на проверку и регулировку «коробочки» к завтрашней поездке. Летняк и Весенник по обыкновению ни о чём не спросили, но их молчаливое понимающее сочувствие помогло Гаору успокоиться, и на ужин он пошёл уже совсем… человеком. И внизу переоделся, улыбнулся голубым глазам Снежки и увидел её ответную улыбку, обменялся молчаливым кивком со Старшим и другими знакомыми… Нет, врёте, гады, я ещё жив, я не сдался!
После ужина он подошёл к Мажордому:
— Велено малый набор для пикника получить.
— Да, — озабоченно кивнул Мажордом, — знаю. Сейчас мне некогда, потом. Или нет, Милок тебе всё даст.
И Мажордом убежал. Гаор несколько озадаченно посмотрел ему вслед. Это что же получается? У Мажордома фамильное шило в заднице прорезалось, что тоже стал решения с ходу менять? Или… или нет, это он Милка на своё место готовит, приучает, чтобы к нему как к Старшему обращались. Интересно. И Гаор сразу приступил к делу. Поймал за шиворот пробегавшего мимо по коридору востроносого мальчишку и спросил:
— Милок где?
— А тебе зачем? — мальчишка ухмыльнулся. — Он для господ, лохматиками брезгует.
Гаор как бы невзначай крутанул паскуднику ухо. Мальчишка взвыл.
— Ты чего?! Да я тебе…
— И что ты мне? — спросил Гаор, продолжая держать его за ухо.
— Поскрёбыш, не наглей, — остановилась рядом с ними Цветик, — он личный. Чего тебе, Дамхарец?
— Он Милка спрашивает, — захныкал Поскрёбыш, — а Милок в будуаре, новеньких обучает, велел не мешать.
— Будуар, говоришь, — Гаор разжал пальцы и отпустил ставшее красным и горячим мальчишеское ухо. — Красиво изъясняешься, Поскрёбыш. В правом или левом?
— Правый для баб, — буркнул Поскребыш, осторожно ощупывая своё ухо. — Смотри, влезешь не вовремя, он тебе ввалит.
— Это я ему ввалю, — пообещал Гаор.
Раз Мажордом решил Милка Старшим делать, то поможем, примем участие в обучении. Чтоб сразу понял и запомнил: что и почём. Велел, значит, не мешать? Ну, так я тебе сейчас на всю оставшуюся жизнь объясню, кому и что ты велеть можешь.
Хотя ни одно из этих соображений он вслух не высказал,
